Бежать

[OLVI]

Это место без жалости.
Пядь земли, обведённая кругом.
Мы можем ещё убежать.
Или покончить Друг – С – Другом…
Укрыться за чёрным бугром.
Ползти, оставляя кровь…
Бежать отсюда, бежать.

Мы можем увидеть Смерть.
Смотри, не видны ли Её огни?..
Кричи, если только заметишь-
Я заслоню тебя телом-
Здесь повсюду они.
Мы уподобимся змеям, обвившим сырые пни.
Пусть она пройдёт стороной,
Туманом над головой…
Бежать отсюда. Бежать.

Всё началось незаметно.
Мы становимся чем- то другим.
Это место без жалости.
Каждый один на один.
Немногие, Те – Что - Вернулись,
Оставили здесь свой взгляд.
Я заслоню тебя телом…
Бежать отсюда… Бежать.

[OLVI]

Хорошо

Воробей сидел на ветке. Он был мокрый, больной, опухший и взъерошенный. Из-за какой-то, должно быть, крайне мучительной, болезни у него выпали почти все перья на голове, спине и правом крыле, так что, если бы он даже захотел перелететь куда – нибудь в другое место, то не смог бы одолеть и трёх метров.
Оставшиеся слежавшиеся перья и красная воспалённая кожа на спине так воняли, что голодный орёл, невесть откуда взявшийся в этих краях и позарившийся на лёгкую добычу, в последний момент круто свернул в сторону отброшенный волной удушливого запаха. Воробей сидел здесь уже больше трёх месяцев. Он, вероятно, уже давно бы свалился на пыльную обочину разбитой грунтовой дороги, если бы не парализованные лапы, намертво вцепившиеся в полузасохшую ветку, по которой в удачный день проползали две, а то и три гусеницы.
Больше всего он любил утренние часы, когда ветер, дувший с соседского сада, приносил запах свежей малины. Да ещё влага дождя иногда наполняла его радостью.
Воробей просидел бы здесь ещё достаточно долго, если бы мальчишка из малинового двора не прострелил ему черепушку из пневматического ружья. Пулька вышибла ему половину мозгов, в результате чего воробей ослеп, оглох и потерял всякую связь с внешним миром.
Он остался живым.
Лёжа в пыли на обочине, он не замечал проезжавших машин, каким-то чудом не задевавших его распластавшееся пыльным комком тело. Он не слышал крики детей, игравших на дороге – таких же пыльных но, несомненно, более живых. И когда кто – то из них касался его ногой, он не замечал и этого. Воробей полностью погрузился в свой мир снов, если это можно было назвать снами. Он находился в той нереальности, которая умещалась в остатках его несчастной головы.
Вывернувший из-за угла грузовик поставил, наконец, точку. Воробей не увидел его колёс и не почувствовал прикосновения шипованных протекторов но, в тот короткий миг, когда его тело превращалось в грязно – бурую лепёшку и что – то окончательно перемкнуло в его мозгу, он проснулся.
Перед абсолютно прояснившимся сознание промелькнули картины всей его воробьиной жизни. Картины и звуки. И запахи. И чувства
И он подумал, что жизнь - это хорошо.

[OLVI]

Зов

Ты покидаешь дом, зная, что кто-то ждёт.
Ты оставляешь ключ соседке в старом пальто.
Кто-то зовёт тебя, только не знаешь, кто.
Соседка смотрит на ключ, за которым никто не придёт.

Ты провожаешь день, стоя лицом на закат.
Ночь – это только ночь, и призраки здесь ни при чём.
Ты отдаешь отчёт себе в том, что бессмысленно спать.
Утром смываешь страх студёной воды ручьём…

Радуют звуки весны. Сердце сжимает тоска.
Утром – пение птиц. Шелест реки во сне.
Может быть, рано ушёл. Просто снедюжил ждать…
Кто-то зовёт тебя. Тянет свой Зов к тебе.

Только в твоих руках судьба его и твоя.
Только в ногах твоих идти или не дойти.
Кто-то зовёт тебя… И может тебя потерять.
Ты чувствуешь в этом конец. Конец Начала Пути.

Годы меняют стиль. Вёрсты меняют ритм.
Дни похожи на птиц с памятью в цепких когтях,
Помнящих каждый взмах своих крыльев на этом пути.
Кто-то зовёт тебя. Это порой как страх…

Это порой как боль… Порой это как любовь.
Порой ты теряешь Зов, и сам разводишь мосты.
И кто-то приходит во сне. В твоём пьяном убитом сне…
…Ты начинаешь путь тенью из пустоты.