KILL BARBIE

спешу рассказать тебе, Миша, что всё хуйня и как-то хуёвей становится день ото дня наверное, осень совсем не вставляет меня наверное, дни закругляются сами в себя. мне в общем-то по хуй, я знаю, что всё пройдёт что рыба в итоге убьётся, чеканясь об лёд и если кому суждено – то он точно уйдет законы природы, вселенский круговорот но сложно привыкнуть к тем запахам, что режут нос к Земле, когда кажется, что накрепко в Землю врос к ребятам, которые вечный ебя вопрос, сидят на балконе. и грохает мусоровоз. ______________________ Спешу рассказать тебе, Миша, что всё прошло. Зима наступила и снегом всё занесло. Зима ещё меньше, по правде, вставляет меня. Поэтому, Миша, опять-таки – всё хуйня.

Штирлиц, чикиришься????

по телеку показывали просто XD Буратино - это всеобщая ностальгия, не переживай, ты не один

нет, только "Птицы" помню из детства) кстати хотела его посмотреть, так что спасибо - ты дал мне повод наконец-то это сделать))) спасибо

ночами пишу может, атмосфера гнетущая? )))

так проснешься однажды, поймешь - ничего не вернуть. не осталось ни пылких ругательств, ни жажды касаться. пустота расползлась, проела самую суть. а себе ты, конечно, боишься в этом признаться. а себе ты, конечно, придумал уже давно эту чудную сказку, и вот, по привычке, веришь. научился любить. а теперь, когда всё-равно ничегошеньки, ничегошеньки не умеешь. ничего, подожди, к полудню сойдет на нет это странное чувство, как-будто тебя наебали. и по полу расплещется радостный Солнечный свет и уснет безмолвно на скомканном одеяле. после встречи тебя отпустит недобрый сон, вы друг друга полюбите снова, почти как прежде, каждый вновь будет нежен, нужен и невесом, и влюблен, и любим, но только уже в одежде. всё сгорает, всё умирает, стирается в пыль превращается в прошлое, дальше и дальше отсюда. никогда ведь не будешь таким, каким уже был, хоть и шепчешь уверенно: буду, конечно буду. никогда не вернешься в ту самую, первую ночь в это первое утро, в момент, где казалось: навечно. не бывает навечно. и этому нечем помочь. ни привычкой быть рядом, ни платьицем подвенечным. и я верю в любовь. всей силой своей души, так отчаянно верю, что сердце рвётся на части. ведь лишь ты, мой мальчик, умеешь меня рассмешить, и с тобой только, мне казалось, что было счастье. - я надеюсь, что я тебя чему-нибудь научил, потому что ты меня многому научила. - потому что я любила тебя, и меня ты - любил. и спасибо Богу, что это всё с нами было.

если пуля - то только сквозная если в небо - то сразу до рая а прощаться - лишь умирая в страшном месиве под трамваем и любовь чтобы - наизнанку до предела завысить планку превращая в реальность небыль чтобы взгляд упирался в небо.

слишком затяжная осень и морозная зима. мне как-будто снова восемь, хотя скоро - двадцать два. обострилось ощущение отношения ко всему. существую лишь печеньем шоколадным. а хурму отвожу по средам маме. стала чаще ездить к ней. в одиночку подыхаю и устала от людей. а ещё я похудела, и тупею с каждый днём. очень чутким стало тело... да гори оно огнём. у меня сейчас нехватка (крайне острая) тепла. чем заполнена облатка? до чего я довела это всё? исчезли птицы, опустели облака. очень хочется влюбиться только не в кого пока.

он сидит один одинёшенек в прозрачной своей пустоте в своей старомодной комнате и ждет от меня вестей а мне сказать ему нечего поэтому не пишу мой трогательный, доверчивый я уже через раз дышу через слово путаюсь в мыслях через шаг, оступаясь, иду я постигла тот самый смысл содрогаясь ночами в бреду я пришла стучать в твои двери передумав в последний момент я разрушилась в собственной вере вот такой вот, представь, инцидент я прошла от начала к началу полный круг. от нуля до нуля и меня слегка укачало и слегка утомило меня ты сидишь в своей комнате серой лифт не едет. на лестнице тишь мой величественный недомерок мой премудрый, прискорбный малыш.

ты такая светлая, чистая, неземная моя хрупкая девочка, и я тебя очень люблю. люблю тебя очень и очень оберегаю. как единственно ценную, важную. и свою. потому что я очень хочу, чтобы ты уместилась в ладошках моих. ведь у меня в душе многое жило и жило, но не прижилось. а ты вот который год там сидишь уже. такая маленькая, миленькая, смешная девочка-Солнце, почти что рыба-Луна. я очень много красивых и умных знаю. но ты, чудесная, ты у меня одна. потому что я очень хочу тебе только счастья. столько счастья, чтоб ты не знала, куда его деть. пусть всё это со мной: измены и прочие страсти. лишь бы ты могла улыбаться, а я - смотреть. лишь бы ты могла снова петь своим голосом звонким и заливистым смехом будить меня по утрам. просто, знаешь, на мне только шрамы, во мне - поломки... а хорошее всё я, конечно, тебе отдам. потому что я очень хочу, чтобы ты не взрослела. никогда не взрослела, всегда оставалась такой. мне себе так хотелось этого женского тела, а оно, представляешь, заполнено пустотой. ничего нет внутри. ни голоса нет, ни смысла. просто числа сменяют друг друга, а я - в немоте. да, как только я выросла... знаешь, я тут же зависла. в этом диком взрослении. во всей своей наготе. но, когда ты мне снишься, мне кажется, я - живая. настоящая, полная, прежняя...приходи по возможности чаще. иначе я умираю. в ослепительном свете. который в конце пути. ты не снилась давно, но я часто тебя вспоминаю. приходи ко мне, ну пожалуйста, не подведи.

мне кажется, детство - бескрайнее, теплое лето где мы прибывали с тобой, ничегошеньки не стыдясь. мне кажется, детство сидит во мне. накрепко. где-то. когда я пою свои песни, заливисто так смеясь. когда я иду по проспекту, нелепо так щурясь, когда одеваю цветастое платье своё, когда я пишу свои тексты, безмолвно сутулясь, когда вижу лужу. и хочется прыгнуть в неё. мне кажется, детство кончается там, где ты больно, охапкой и ворохом, маясь и сердце скрепя впервые решаешь пойти против собственной воли, в том времени, месте, где ты обрекаешь себя на годы тоски. и на годы бессмысленных, диких, отчаянных, зряшных попыток заполнить свет своим неуместным, истошным и жалобным криком. так лето кончается. так начинается бред. тот самый, ночной, безудержный, бесконечный, в котором ты мелок, и жалок, и уязвим, всем чувством своим, кричишь в беспристрастную вечность: "вернись ко мне, лето, внутри я не стал другим!"

никто не умер. подохла самая суть. от этого, может быть, нам невозможно уснуть вдвоём как раньше. обняться, сладко зевнуть. захлопнулась клетка, и птичке не упорхнуть. никто не болен. каждый здоров и цел. но глаз затуманен и сбит хорошенько прицел. а кольт в кармане. кто первый? который смел. никто не посмел. I don't wanna die in hell. никто не против. просто мы оба не «за». стихи в блокнотик. горсточку пыли в глаза. давай же, котик, для паники нет причин. I don't wanna die with all this temptation within.

Рука телефон не берет Ведь когда разговоры – то только рот в рот Позабавимся – и вперёд Я – твоя девочка Первый сорт На сытый желудок стихи не пишутся Отчаянно пыталась вызвать рвоту Но когда меня рвёт – То как-то не дышится Встречалась с Машкой в субботу Во вторник пыталась пробраться в окно – И пожить подсмотренной жизнью Но мне стало страшно, и, знаешь, давно…. Слезы вытекли мерзкой слизью Все до одной. Просто двадцать – возраст не мой. И покой этот сладостный твой Тоже совсем не такой Как раньше. Дорога домой В слепой и глухой Пустоте На прощанье слова в немоте Куча букв из-под содранных пальцев Ничего. Подождем. Мы вдвоем. Я надену то самое платье И одна Как тогда Под дождем Под неверные выкрики сердца Буду дальше плясать о своем До костей пытаясь раздеться Ты не знаешь меня совсем Так, как знали условные знаки Когда мы ещё были ничем, А я – жальче дворовой собаки. А теперь, посмотри, вроде быт Вроде даже нормальные планы Но какою ценою добыт Мною Твой уголок Нирваны Колени разодраны Открыты краны Пока не поздно – пока слишком рано…

она устаёт под вечер, конечно живёт стабильно, спокойно, неспешно любовное месиво? Ну его к Лешему мы выключим радио – получится песенка. она разбирает старые фото в бассейн ныряет - торопит субботу кота завела – чтобы гладить и ластить она превращает себя в тонкий пластик она притворяется серою мышью кроит себе руки – но все-таки дышит выходит во двор и встречает прохожих ночами вгоняет булавки под кожу с ногами забравшись в удобное кресло в котором вдвоём им казалось так тесно одной – слишком пусто, и дождь барабанит смешав сигареты и плеер в кармане. с ириской во рту, абсолютно без мыслей она провожает календарные числа друзей провожает. Его – поздним выстрелом. Её поражает, что всё так бессмысленно. Её не учили – она не умеет. пролесок редеет, профессор стареет постираны шторы и окна раздеты она, независимо от сигареты, идёт всем-всем-всем компромиссам на встречу. с затяжкой, надеется, будет чуть легче. Но беды идут, одна за другой… Ты гладишь кота той – увечной – рукой…. бодрое утро чудесному мальчику который трёт глаз закрытый пальчиком на кухне бережно варит кофе и изучает свой прекрасный профиль минуту и вряд ли более не мучается, к счастью, болями живёт один сам себе Господин со своей моралью и волей

и пока она ему говорит что любовь не бывает дикой как кухонный нож в объятиях киношного психа как подкожная дрожь от каждого её вскрика и скрипа кровати на фоне Эдварда Грига и пока она ему говорит что любовь не бывает смятой в кровоточащих руках замацанной стекловатой ненужным прошедшим, посланным кем-то куда-то искалеченным, но прирученным больше НЕ электрическим скатом он смотрит на пол сквозь холодные пальцы рук её голос в ушах как в метро из-под поезда стук как неопознанный, но до боли знакомый звук как в темном подъезде постыдный детский испуг и пока она плачет о том, что его не пробить не объять-поменять-зарезать и не разлюбить и что если уж так – то пусть, так тому и быть что, мол, кончились поводы, больше ей нечем крыть и пока она стонет смущённо глаза закрыв когда он производит в ней свой показательный взрыв а после, молча, уходит, дверь за собою закрыв она плачет опять, бросаясь на стену, навзрыд и пока её там учили забывать его постепенно и фигурной резьбе по венам отучали любить просто так он скитался, как в порнофильме от героини до героини как сидящий на героине с ломотой в негибких костях как паук, заворачивал жертвы под огромной лампой-прожектором (32 – соревнуясь с Гектором, в окровавленных простынях) и пока она ему говорит он не слушает, но делает вид тихо-молча вот так и сидит а она навзрыд про себя он считает до ста он скучает и немного устал и есть ли смысл прыгать с моста когда сама сердцевина – пуста?

Напора не держит струна Поезда отправляются в ад Я снова брожу одна Мой бывший уже женат Мой нынешний не со мной Асфальт затрещал по швам Хотелось бы выбрать другой Совсем не такой бедлам Как в этом городе – проститутке Ты спускаешь на ветер сутки И под вечер в пустой маршрутке Возвращаешься от меня И такого тебе не снилось – Ты сдаешься на мою милость И когда всё почти свершилось Вдруг обрушивается Земля Всей своей необъятной мощью Ну а мы с тобой, так, между прочим Разгребаем её завалы Чтобы снова выйти на свет И, бывает, мне очень плохо И от выдоха, и от вдоха, Все-равно в конце все мы сдохнем От тяжести прожитых лет.

я стою под дождём – а внутри меня громкие взрывы после – лунные кратеры, море песка и лучей отчего мы поём, когда в сердце ноют порывы, когда хочется чаю, который во рту горячей чем конец сигареты, проткнувший в воздухе сырость эту серость воздушную, этот воздушный хлам? отчего мы поём лишь о том, что нам не успелось? а тому, что реально, не втиснуться даже к стихам? отчего я пою под дождём как последняя дура заклиная тобой небеса, проклиная весь свет? небо мне отвечает слегка неохотно и хмуро «то, что нужно тебе – того, к сожалению, нет»

страшно, это когда целый год - ни строчки или когда после "но..." три точки или когда вдруг приснится ночью, что тебя, нагого, ведут на Суд. а всё остальное преодолеем. Именем Господа. как умеем мне раньше казалось, мы не повзрослеем даже на пару минут. но 21. и неумолимо время стремительно мчится мимо и всё, что горело - кажется мнимым. бессмысленным и пустым. теперь, наверное, я готова ответить за каждое. моё. слово. и если надо - сказать всё снова. вплетая в рассказ едкий дым который ест меня, иссушает безмолвно, хищно вокруг летает потом клубиться и грустно тает как тени вокруг по утру. одно я знаю - что я живая. я вижу, я слышу, я ощущаю немного страшно, но я листаю вперед. пока не умру. и да...для Бога мы все живые. такие маленькие. чудные. любимые, нужные. и родные. и очень страшно за нас. за Нас. за тех, кто ещё не знает в каком финале и как сыграет когда и с кем, словно дым, растает. и чем закончит рассказ. единственный свой рассказ.

я сегодня, кажется, научилась разделять что было, и что приснилось. но уже не помню, кого как звали. я уже забыла, что я живая. в постоянной спешке, в картинных жестах слишком мало воздуха, мало места слишком много зыбкого, терпкого текста, слишком близко маковка Эвереста. в бесконечном «мне бы», цикличном «надо» просто быть с тобою была бы рада просто быть с тобою. А дальше можно делать что угодно. Но осторожно. я сегодня, кажется, размечталась... так со мной бывает, когда усталость. нет, я не сломалась, мне просто страшно хочется обняться. Аж сносит башню.

аахаха, спасибо =* мне так приятно, ммм х)))

я позвоню тебе, всего скорее, завтра. хотя, ты знаешь, что не позвоню. мне как-то нужно жить ещё. до марта. а я уже почти свелась к нулю. я даже (ты заметил) похудела. пробила пару дырочек в ушах. мне просто это всё так надоело. и пустота, и замкнутость, и страх. мне просто не понятно совершенно как я так быстро, глупо в миг один тебе сдалась без боя. ты же первый. и вот - единственный. жму руку. epic win! других не надо. и тебя не надо. мне надо только поезд и вино. мне надоело быть все время рядом. и как-то даже...знаешь, всё-равно. дада, мне всё-равно, мне безразлично что будет дальше. ничего не жду. нам было хорошо с тобой, отлично. теперь, пожалуй, я одна пойду...

у меня к тебе, знаешь, апатия... клиническое хуй знает что. я живу вне времени. сослагательно. "адское шапито". у меня к тебе, знаешь, безмерная и бессмысленная теплота. закон сохранения энергии. патетичная хуета. у меня к тебе сумасшедшее желание уберечь. стереть всё дурное, прошедшее. стряхнуть с твоих слабых плеч. у меня к тебе, знаешь, нежное и глупое "без меня не дай Бог этот мальчик изчезнет". болезненная хуйня.

и я предупреждаю наперед что вместе нам не суждено случиться и за меня вообще не стоит биться не стоит в этот лезть водоворот событий, междометий, придыханий чего ещё? забыла, не скажу. мне хорошо. я и моё отчаяние. прости, тебя я вряд ли удержу. прости, но это глупо, неумело не стоит тратить время в пустоту. Бог дал мне всё: и душу дал, и тело передо мной нарисовал черту сказал "останься здесь, и будешь цельной" и я, как видишь, всё ещё стою. и я сейчас совсем не о постельном, я про наивность детскую мою про то, что мне всё это даже дико - ступить хоть раз туда, где свет иссяк. я о мужчинах знаю мало. лихо гремит их смех. и больно бьёт кулак.

спасибо, я постараюсь)

послушай. существует чернота внутри меня, в которой всё потонет. в которую пустые поезда так безоглядно время гонит, гонит..... и дым во мне, взлетающий из труб. и я повешусь точно, если эти слова, порой слетающие с губ не долетят. и их подхватит ветер. внутри меня пустыня, океан и гром, и молния, и снег и град и ливни.... внутри меня закрыть забыли кран.... ну сделай что-то! слышишь, помоги мне! я не хочу так больше, не могу кричу тебе, но ветер сносит звуки бьет по щекам, деревья гнёт в дугу, возьми меня, сейчас же, на поруки. возьми меня на руки. успокой, шепни мне что-нибудь и нежно вытри слёзы. я так устала бегать за тобой. устала ждать тебя. устала быть бесхозной.... ну, вот и ты. ты всё-таки пришёл. а я уже, смотри, с петлёй на шее. мне просто было так нехорошо.... ну, просто.... без тебя я не умею......