Стихи

[radiogarage]

Такие вот принципиально анонимные стихи для чистоты восприятия) А кто знает, молодец)

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Хорошо при свете лампы

Книжки милые читать,

Пересматривать эстампы

И по клавишам бренчать, –

 

Щекоча мозги и чувство

Обаяньем красоты,

Лить душистый мед искусства

В бездну русской пустоты…

 

В книгах жизнь широким пиром

Тешит всех своих гостей,

Окружая их гарниром

Из страданья и страстей:

 

Смех, борьба и перемены,

С мясом вырван каждый клок!

А у нас… углы, да стены

И над ними потолок.

 

Где событья нашей жизни,

Кроме насморка и блох?

Мы давно живем, как слизни,

В нищете случайных крох.

 

Спим и хнычем. В виде спорта,

Не волнуясь, не любя,

Ищем Бога, ищем черта,

Потеряв самих себя.

 

И с утра до поздней ночи

Все, от крошек до старух,

Углубив в страницы очи,

Небывалым дразнят дух.

 

Но подчас, не веря мифам,

Так событий личных ждешь!..

Заболеть бы, что ли, тифом,

Учинить бы, что ль, дебош?

 

В книгах гений Соловьевых,

Гейне, Гете и Золя,

А вокруг от Ивановых

Содрогается земля.

 

На полотнах Магдалины,

Сонм Мадонн, Венер и Фрин,

А вокруг кривые спины

Мутноглазых Акулин.

 

В звуках музыки – страданье,

Боль любви и шепот грёз,

А вокруг одно мычанье,

Стоны, храп и посвист лоз.

 

Отчего? Молчи и дохни.

Рок – хозяин, ты – лишь раб.

Плюнь, ослепни и оглохни,

И ворочайся, как краб!

 

Хорошо при свете лампы

Книжки милые милые читать,

Перелистывать эстампы

И по клавишам бренчать.

Изменено 23 декабря, 2012 пользователем radiogarage

[radiogarage]

Мимо ристалищ, капищ,

мимо шикарных кладбищ,

мимо храмов и баров,

мимо больших базаров,

мира и горя мимо,

мимо Мекки и Рима, —

синим солнцем палимы,

идут по земле

пилигримы.

 

Увечны они, горбаты,

голодны, полуодеты.

Глаза их полны заката.

Сердца их полны рассвета.

За ними поют пустыни,

вспыхивают зарницы,

звезды встают над ними

и хрипло кричат им птицы,

что мир останется прежним.

Да. Останется прежним,

ослепительно снежным

и сомнительно нежным.

Мир останется лживым.

Мир останется вечным,

может быть, постижимым,

но все-таки бесконечным.

И, значит, не будет толка

от веры в себя да в Бога.

И, значит, остались только

Иллюзия и дорога.

И быть над землей закатам.

И быть над землей рассветам...

 

Удобрить ее солдатам.

Одобрить ее поэтам.

[radiogarage]

Звенели бубенцы. И кони в жарком мыле

Тачанку понесли навстречу целине.

Тебя, мой бедный друг, в тот вечер ослепили

Два черных фонаря под выбитым пенсне.

 

Там шла борьба за смерть. Они дрались за место

И право наблевать за свадебным столом.

Спеша стать сразу всем, насилуя невесту,

Стреляли наугад и лезли напролом.

 

Сегодня город твой стал праздничной открыткой.

Классический союз гвоздики и штыка.

Заштопаны тугой, суровой, красной ниткой

Все бреши твоего гнилого сюртука.

 

Под радиоудар московского набата

На брачных простынях, что сохнут по углам,

Развернутая кровь, как символ страстной даты,

Смешается в вине с грехами пополам.

 

Мой друг, иные здесь. От них мы недалече.

Ретивые скопцы. Немая тетива.

Калечные дворцы простерли к небу плечи.

Из раны бьет Нева. Пустые рукава.

 

Подставь дождю щеку в следах былых пощечин.

Хранила б нас беда, как мы ее храним.

Но память рвется в бой. И крутится, как счетчик,

Снижаясь над тобой и превращаясь в нимб.

 

Вот так скрутило нас и крепко завязало

Красивый алый бант окровленным бинтом.

А свадьба в воронках летела на вокзалы.

И дрогнули пути. И разошлись крестом.

 

Усатое "ура" чужой, недоброй воли

Вертело бот Петра в штурвальном колесе.

Искали ветер Невского да в Елисейском поле

И привыкали звать Фонтанкой - Енисей.

 

Ты сводишь мост зубов под рыхлой штукатуркой,

Но купол лба трещит от гробовой тоски.

Гроза, салют и мы! - и мы летим над Петербургом,

В решетку страшных снов врезая шпиль строки.

 

Летим сквозь времена, которые согнули страну

в бараний рог

И пили из него.

Все пили за него - и мы с тобой хлебнули

За совесть и за страх.

 

За всех. За тех, кого слизнула языком шершавая блокада.

За тех, кто не успел проститься, уходя.

Мой друг, спусти штаны и голым Летним садом

Прими свою вину под розгами дождя.

 

Поправ сухой закон, дождь в мраморную чашу

Льет черный и густой осенний самогон.

Мой друг "Отечество" твердит как "Отче наш",

Но что-то от себя послав ему вдогон.

 

За окнами - салют. Царь-Пушкин в новой раме.

Покойные не пьют, да нам бы не пролить.

Двуглавые орлы с побитыми крылами

Не могут меж собой корону поделить.

 

Подобие звезды по образу окурка.

Прикуривай, мой друг, спокойней, не спеши.

Мой бедный друг, из глубины твоей души

Стучит копытом сердце Петербурга.

[radiogarage]

Один солдат на свете жил,

красивый и отважный,

но он игрушкой детской был,

ведь был солдат бумажный.

 

Он переделать мир хотел,

чтоб был счастливым каждый,

а сам на ниточке висел:

ведь был солдат бумажный

 

Он был бы рад в огонь и в дым

за вас погибнуть дважды,

но потешались вы над ним,

ведь был солдат бумажный.

 

Не доверяли вы ему

своих секретов важных,

а почему? А потому,

что был солдат бумажный.

 

А он, судьбу свою кляня,

не тихой жизни жаждал,

и все просил: "Огня! Огня!"

Забыв, что он бумажный.

 

В огонь? Ну что ж, иди! Идешь?

И он шагнул однажды,

и там сгорел он ни за грош:

ведь был солдат бумажный.

[radiogarage]

Шел я по улице незнакомой

И вдруг услышал вороний грай,

И звоны лютни, и дальние громы, —

Передо мною летел трамвай.

 

Как я вскочил на его подножку,

Было загадкою для меня,

В воздухе огненную дорожку

Он оставлял и при свете дня.

 

Мчался он бурей темной, крылатой,

Он заблудился в бездне времен...

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон.

 

Поздно. Уж мы обогнули стену,

Мы проскочили сквозь рощу пальм,

Через Неву, через Нил и Сену

Мы прогремели по трем мостам.

 

И, промелькнув у оконной рамы,

Бросил нам вслед пытливый взгляд

Нищий старик, — конечно, тот самый,

Что умер в Бейруте год назад.

 

Где я? Так томно и так тревожно

Сердце мое стучит в ответ:

«Видишь вокзал, на котором можно

В Индию Духа купить билет?»

 

Вывеска... кровью налитые буквы

Гласят: «Зеленная», — знаю, тут

Вместо капусты и вместо брюквы

Мертвые головы продают.

 

В красной рубашке, с лицом как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

 

А в переулке забор дощатый,

Дом в три окна и серый газон...

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон.

 

Машенька, ты здесь жила и пела,

Мне, жениху, ковер ткала,

Где же теперь твой голос и тело,

Может ли быть, что ты умерла?

 

Как ты стонала в своей светлице,

Я же с напудренною косой

Шел представляться Императрице

И не увиделся вновь с тобой.

 

Понял теперь я: наша свобода —

Только оттуда бьющий свет,

Люди и тени стоят у входа

В зоологический сад планет.

 

И сразу ветер знакомый и сладкий,

И за мостом летит на меня

Всадника длань в железной перчатке

И два копыта его коня.

 

Верной твердынею православья

Врезан Исакий в вышине,

Там отслужу молебен о здравье

Машеньки и панихиду по мне.

 

И всё ж навеки сердце угрюмо,

И трудно дышать, и больно жить...

Машенька, я никогда не думал,

Что можно так любить и грустить.

[radiogarage]

В морозном воздухе растаял легкий дым,

И я, печальною свободою томим,

 

Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне,

Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне

 

По снежной улице, в вечерний этот час

Собачий слышен лай и запад не погас

 

И попадаются прохожие навстречу...

Не говори со мной! Что я тебе отвечу?

[radiogarage]

Ослепляя блеском,

Вечерело в семь.

С улиц к занавескам

Подступала темь.

Люди - манекены,

Только страсть с тоской

Водит по Вселенной

Шарящей рукой.

Сердце под ладонью

Дрожью выдает

Бегство и погоню,

Трепет и полет.

Чувству на свободе

Вольно налегке,

Точно рвет поводья

Лошадь в мундштуке.

[Bazis]

Эх. Начиная с трамвая - никого не знаю. Жаль. А надо бы.

[radiogarage]

Мандельштам и Пастернак соответственно)

[radiogarage]

А, если про трамвай не знаешь, то это Гумилёв

[Бывший Cергей]

Эх. Начиная с трамвая - никого не знаю. Жаль. А надо бы.

 

А что, уже и погуглить влом? Нда... ну и молодежь пошла.

 

Я тоже небольшой вклад внесу в эту тему.

 

Девочка дебиловатая в босоножках

На железнодорожной станции потерялась.

Стоит вся в медузах и соплях.

Вокруг толпа людей образовалась.

А также из птиц и всяческих голубей.

Я сразу же предложил дать пиздюлей,

Девочке в босоножках дебиловатой,

Чтобы вела себя как другие ребята.

 

Гуляла бы с мамой, взявшись за ручки

Мороженое на палке чтоб сосала

Ну там банты, бритни спирс, все такое,

Выросла чтобы, красавицей стала.

Пошла бы работать например секретаршей

По сопле бы мобильной часто звонила

На девятке ездила б или на шкоде

Одевалась всегда чтобы по моде

 

В сокольниках выставку чтобы строила

Тусовалась с банкирами и певцами.

Короче, чтобы была баба как баба,

А не то что сейчас наблюдаем мы с вами:

Склянки, опухший шнапак сопливый,

И никакой перспективы.

Будет разглядывать Боттичелли

И в оркестре хуярить на виолончели

[Bazis]

А что, уже и погуглить влом? Нда... ну и молодежь пошла.

 

При чем тут "погуглить"? Я же говорю - не знаю авторов сейчас. Гуглить поздно (если предположить, что мне их знать уже "надо бы").

 

Далее. В копилку бы добавил:

 

Благодарю тебя, создатель,

Что я в житейской кутерьме

Не депутат и не издатель

И не сижу еще в тюрьме.

 

Благодарю тебя, могучий,

Что мне не вырвали язык,

Что я, как нищий, верю в случай

И к всякой мерзости привык.

 

Благодарю тебя, единый,

Что в Третью Думу я не взят,—

От всей души, с блаженной миной

Благодарю тебя стократ.

 

Благодарю тебя, мой боже,

Что смертный час, гроза глупцов,

Из разлагающейся кожи

Исторгнет дух в конце концов.

 

И вот тогда, молю беззвучно,

Дай мне исчезнуть в черной мгле,—

В раю мне будет очень скучно,

А ад я видел на земле.

[radiogarage]

Когда теряет равновесие

твоё сознание усталое,

когда ступеньки этой лестницы

уходят из под ног,

как палуба,

когда плюёт на человечество

твоё ночное одиночество, -

ты можешь

размышлять о вечности

и сомневаться в непорочности

идей, гипотез, восприятия

произведения искусства,

и - кстати - самого зачатия

Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности

с глубокими её могилами,

которые потом,

за давностью,

покажутся такими милыми.

 

 

Да.

Лучше поклоняться данности

с короткими её дорогами,

которые потом

до странности

покажутся тебе

широкими,

покажутся большими,

пыльными,

усеянными компромиссами,

покажутся большими крыльями,

покажутся большими птицами.

 

Да. Лучше поклонятся данности

с убогими её мерилами,

которые потом до крайности,

послужат для тебя перилами

(хотя и не особо чистыми),

удерживающими в равновесии

твои хромающие истины

на этой выщербленной лестнице.

[radiogarage]

А вот согласитесь, друзья что "петербургская свадьба" Башлачёва вполне достойно выглядит в компании Мандельштама, Пастернака, Гумилёва и Бродского? Очень показательно, на мой взгляд. Помоему, это то не многое что останется из всего мусора "русрок "поэзии" ".

[radiogarage]

А что, уже и погуглить влом? Нда... ну и молодежь пошла.

 

Я тоже небольшой вклад внесу в эту тему.

 

Девочка дебиловатая в босоножках

На железнодорожной станции потерялась.

Стоит вся в медузах и соплях.

Вокруг толпа людей образовалась.

А также из птиц и всяческих голубей.

Я сразу же предложил дать пиздюлей,

Девочке в босоножках дебиловатой,

Чтобы вела себя как другие ребята.

 

Гуляла бы с мамой, взявшись за ручки

Мороженое на палке чтоб сосала

Ну там банты, бритни спирс, все такое,

Выросла чтобы, красавицей стала.

Пошла бы работать например секретаршей

По сопле бы мобильной часто звонила

На девятке ездила б или на шкоде

Одевалась всегда чтобы по моде

 

В сокольниках выставку чтобы строила

Тусовалась с банкирами и певцами.

Короче, чтобы была баба как баба,

А не то что сейчас наблюдаем мы с вами:

Склянки, опухший шнапак сопливый,

И никакой перспективы.

Будет разглядывать Боттичелли

И в оркестре хуярить на виолончели

 

А вот тут гугл не помог) Не смотря на то что идея понятна и в целом одобряема, форма и воплощение мне лично не близки и не понравились.

[radiogarage]

Уж простите, но я опять о своём, любимом)

-------------------------------------------------------------------------

Сначала в бездну свалился стул,

потом - упала кровать,

потом - мой стол. Я его столкнул

сам. Не хочу скрывать.

Потом - учебник "Родная речь",

фото, где вся моя семья.

Потом четыре стены и печь.

Остались пальто и я.

Прощай, дорогая. Сними кольцо,

выпиши вестник мод.

И можешь плюнуть тому в лицо,

кто место мое займет.

[Бывший Cергей]

А вот тут гугл не помог) Не смотря на то что идея понятна и в целом одобряема, форма и воплощение мне лично не близки и не понравились.

 

Лаэртский

[Bazis]

А вот согласитесь, друзья что "петербургская свадьба" Башлачёва вполне достойно выглядит в компании Мандельштама, Пастернака, Гумилёва и Бродского? Очень показательно, на мой взгляд. Помоему, это то не многое что останется из всего мусора "русрок "поэзии" ".

 

Да, Башлачев здесь вполне на месте.

[radiogarage]

По улицам метель метет,

Свивается, шатается.

Мне кто-то руку подает

И кто-то улыбается.

 

Ведет - и вижу: глубина,

Гранитом темным сжатая.

Течет она, поет она,

Зовет она, проклятая.

 

Я подхожу и отхожу,

И замер в смутном трепете:

Вот только перейду межу -

И буду в струйном лепете.

 

И шепчет он - не отогнать

(И воля уничтожена):

"Пойми: уменьем умирать

Душа облагорожена.

 

Пойми, пойми, ты одинок,

Как сладки тайны холода...

Взгляни, взгляни в холодный ток,

Где всё навеки молодо..."

 

Бегу. Пусти, проклятый, прочь!

Не мучь ты, не испытывай!

Уйду я в поле, в снег и в ночь,

Забьюсь под куст ракитовый!

 

Там воля всех вольнее воль

Не приневолит вольного,

И болей всех больнее боль

Вернет с пути окольного!

[radiogarage]

Данное стихотворение лучше идёт всё таки с названием)

 

Называется - Нате

 

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,

а я вам открыл столько стихов шкатулок,

я - бесценных слов мот и транжир.

 

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

Где-то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковин вещей.

 

Все вы на бабочку поэтиного сердца

взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.

Толпа озвереет, будет тереться,

ощетинит ножки стоглавая вошь.

 

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

[Бывший Cергей]

Нравственный человек

 

 

1

 

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не сделал в жизни зла.

Жена моя, закрыв лицо вуалью,

Под вечерок к любовнику пошла.

Я в дом к нему с полицией прокрался

И уличил… Он вызвал — я не дрался!

Она слегла в постель и умерла,

Истерзана позором и печалью…

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не сделал в жизни зла…

 

2

 

Приятель в срок мне долга не представил.

Я, намекнув по-дружески ему,

Закону рассудить нас предоставил;

Закон приговорил его в тюрьму.

В ней умер он, не заплатив алтына,

Но я не злюсь, хоть злиться есть причина!

Я долг ему простил того ж числа,

Почтив его слезами и печалью…

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не сделал в жизни зла…

 

3

 

Крестьянина я отдал в повара,

Он удался; хороший повар — счастье!

Но часто отлучался со двора

И званью неприличное пристрастье

Имел: любил читать и рассуждать.

Я, утомясь грозить и распекать,

Отечески посёк его, каналью;

Он взял да утопился: дурь нашла!

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не сделал в жизни зла…

 

4

 

Имел я дочь; в учителя влюбилась

И с ним бежать хотела сгоряча.

Я погрозил проклятьем ей: смирилась

И вышла за седого богача.

И дом блестящ и полон был как чаша;

Но стала вдруг бледнеть и гаснуть Маша

И через год в чахотке умерла,

Сразив весь дом глубокою печалью…

Живя согласно с строгою моралью,

Я никому не сделал в жизни зла…

Изменено 6 января, 2013 пользователем ?????? C?????

[Бывший Cергей]

По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

 

Вдали, над пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

 

И каждый вечер, за шлагбаумами.

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки.

 

Над озером скрипят уключины,

И раздается женский визг,

А в небе, ко всему приученный,

Бессмысленно кривится диск.

 

И каждый вечер друг единственный

В моем стакане отражен

И влагой терпкой и таинственной,

Как я, смирён и оглушен.

 

А рядом у соседних столиков

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

"In vino veritas!"* кричат.

 

И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

 

И медленно, пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

 

И веют древними поверьями

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

 

И странной близостью закованный,

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

 

Глухие тайны мне поручены,

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

 

И перья страуса склоненные

В моем качаются мозгу,

И очи синие бездонные

Цветут на дальнем берегу.

 

В моей душа лежит сокровище,

И ключ поручен только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина в вине.

[Бывший Cергей]

...Я раньше думал —

книги делаются так:

пришел поэт,

легко разжал уста,

и сразу запел вдохновенный простак —

пожалуйста!

А оказывается —

прежде чем начнет петься,

долго ходят, размозолев от брожения,

и тихо барахтается в тине сердца

глупая вобла воображения.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая —

ей нечем кричать и разговаривать.

Городов вавилонские башни,

возгордясь, возносим снова,

а бог

города на пашни

рушит,

мешая слово...

[radiogarage]

Да, Блок, это такой персонаж, который всегда может удивить)

[Бывший Cергей]

Да, Блок, это такой персонаж, который всегда может удивить)

 

Согласен.

 

И Маяковский тоже... просто потрясает!